Ушкуйник - Страница 33

Вперёд ушли полсотни всадников. Надо было ночью окружить и уничтожить татар. Главное — не выпустить ни одного живого врага, иначе вдогонку пошлют большое войско, а прямого столкновения русским не выдержать. У всадников были луки, да и то не у всех, а на ушкуях воины имели оружие ближнего боя — мечи, сабли, боевые топоры. В таком положении русской рати дальний бой принять — значит проиграть его. Это как никто другой понимал молодой воевода Костя Юрьев, ожидая возвращения отряда.

Костя не спал. Его небольшой шатёр был виден со стоянки ушкуя. Юрьев нервно ходил по берегу, поглядывая на запад. В том направлении ушла полусотня. От того, сможет ли она выполнить задачу, зависел исход набега. Костры разводить было нельзя, чтобы себя не обнаружить, потому ели хлеб, лук да сало.

Уже под утро прискакал посыльный: «Дорога свободна!»

Тут же сыграли подъём. Суда снимались со стоянки одно за другим и уходили к Волге. Конница шла по левому берегу. Ушкуйники радовались быстрому продвижению каравана — ветер попутный, течение помогает, и суда не отставали от всадников, идущих рысью. Они временами даже вырывались вперёд, потому как лошадей требовалось ещё кормить, поить, давать им отдых. А суда в это время продолжали идти, спускаясь по Волге ниже и ниже.

Костя заранее послал к башкирам, через чьи земли шла конница, гонца — известить, что их никто не тронет. Конница пройдёт мимо, не причинив им вреда.

Естественно, башкиры поверили в миролюбивое отношение проходящей рати не до конца. Вдали, параллельно русской коннице, шёл на конях довольно большой отряд всадников. Попыток напасть или приблизиться они не делали и, когда закончилась башкирская земля, отстали. Правда, ещё пару дней небольшой башкирский дозор держался позади, но потом и он исчез.

Начиналась земля кыпчаков — врагов Руси. Однако скотоводы кочевали со стадами овец и табунами поодаль — поближе к Уралу, где травка посочнее, а воины шли чёрной тучей на Оку — воевать подмосковные земли. В общем — пока везло, стычек не было, и отряд при переходе не потерял ни одного человека.

Все три судна Михаила держались вместе. Купец ещё перед походом строго-настрого приказал держаться кучно, чтобы в случае нужды помочь друг другу. И не столько сейчас, сколько на обратном пути. Сейчас-то хорошо, Волга сама несёт по течению. А вот обратно как? За ушкуи Михаил не беспокоился, его тревожила неповоротливая ладья. Изначально более широкая и тяжёлая, как-то она пойдёт по Волге вверх, да с грузом? Если ордынцы сумеют организовать преследование, ладья может отстать, а дожидаться единственное судно весь караван не будет. Эти опасения не давали покоя привыкшему думать наперёд молодому купцу.

Он посоветовался с Павлом, и они решили на обратном пути все три судна связать канатами. Тогда все в одной связке будут, и более быстроходные ушкуи смогут тянуть за собой ладью.

Прошли переволок по правому берегу. Костя подошёл к казакам на ушкуе — поговорил с ними, предупредив, что неплохо бы увиденное другим не пересказывать. Казаки клятвенно заверили, что будут молчать как рыбы.

Через пару дней они подошли к месту, где Волга распадалась на множество рукавов. Входить не стали, суда ошвартовались у левого берега.

Костя назавтра планировал переправу конников. Впереди — Сарай, и напасть следовало внезапно. По данным разведки Костя знал: расслабились в Орде, полагая, что русичи на них не осмелятся напасть. И то — хан Ахмат войско увёл на Русь. Ордынцы считали, что теперь русским одна забота: самим бы отбиться — хоть той же Рязани, хоть Москве.

Ночь на юге наступала быстро. Только что было светло, не успел костёр развести, а уже стемнело. И звёзды на чужом небе не такие, как в Хлынове, а крупные, яркие.

Сегодня не спалось многим, несмотря на усталость многодневного похода. Почти все внешне были спокойны, но в глубине души каждый испытывал волнение и страх. Останется ли он жив завтра, после штурма Сарая?

Каждый старался унять тревогу, заняв себя каким-либо делом: один чистил и точил саблю, другой вычёсывал коня, третий жевал хлеб с салом, хотя вроде и не голоден.

Наступило утро решающего дня. Суда помогли переправиться всадникам с левого берега Волги. Конники разобрали с ушкуев своё оружие. Первая полусотня ушла вперёд, имея задачу уничтожить дозоры, если они встретятся, и ждать подхода основных сил, едва покажется город.

Воевода Юрьев планировал окружить город, блокировав городские ворота, чтобы не дать прорваться гонцам к основному войску хана. Опасения у Кости были серьёзными: ордынцы, меняя заводных лошадей, могли в день преодолевать по семьдесят вёрст. Потому едва конная рать приблизится к городу и начнёт штурм, ушкуи должны подплыть и блокировать причалы, чтобы не дать возможности выслать гонцов к хану Ахмату, а также не позволить сбежать из города по воде богатым ордынцам.

Михаил собрал своих людей со всех судов, раздал оружие — припасённые заранее боевые топоры и объяснил задачу, поставленную перед ним воеводой Юрьевым:

— Высаживаете воинов на причал, швартуетесь бортами друг к другу. Когда наши ворвутся в город, на судах остаются только кормчие. Им я запрещаю отлучаться от судов. Остальные под моим началом — в город. Всё ли понятно?

— Чего же тут не понять. Город грабить будем! Ужо попомнят басурманы вятских ушкуйников! — вскричали корабельщики.

Михаила покоробило это слово — «грабить». Однако Константин уверенно возразил:

— Мы не грабить идём, а возвращать то, что Орда двести лет из Руси тянула. Увидите ордынца — убейте! Довольно они нашей кровушки попили. Однако жестокости не проявлять, детей, стариков и женщин не трогать. Разделитесь на пары, в дом входить только вдвоём. Брать только самое ценное. Сносите всё на суда. Делить будем потом, дома. Всё понятно?